Болонский процесс стартовал в 1999 году, когда министры образования 30 стран Европы подписали «Декларацию о европейском пространстве высшего образования». Для этого страны - участницы планируют в ближайшие 10 лет привести национальные системы высшего образования "к общему знаменателю" и совместно противостоять натиску американской системы высшего образования.

Это означает, что к 2010 году европейские университеты перейдут на двухступенчатую систему высшего образования (бакалавр, затем магистр и доктор), обеспечив прозрачность и качество своих систем высшего образования, а также конвертируемость дипломов и степеней. В результате участники Болонского процесса надеются создать удобную образовательную среду для преподавателей и студентов, которая позволит им с легкостью перемещаться из одного университета в другой, что в итоге должно стимулировать мобильность специалистов на общеевропейском рынке труда.

 

 

Основные принципы Болонского процесса – прозрачность европейских систем высшего образования и сопоставимость дипломов и степеней – конкретизируются во введении двухциклового высшего образования (бакалавриат + магистратура), далее  – докторантура и разработке общего подхода к контролю качества образования.

 Инструментами Болонского процесса являются единая форма приложения к диплому (для упрощения их сопоставимости, к 2005 году), научно-академическая мобильность и общая система оценки трудоемкости учебных курсов (European Credit Transfer System).

Идеология процесса содержит 2 концептуальных представления:

 1. О единых европейских рынках труда. Оценка квалификации по единой сетке, естественно, необходима. Но эта категория касается аспектов скорее экономических. И в ней, в свою очередь, необходимо отметить два важнейших момента:

 а) Проблема миграционных потоков

В связи с ней встает вопрос о необходимости их социализации и натурализации - в том числе, интеллектуального и культурного порядка. Авторы проекта предполагают, что существует два пространства. Первое, - из которого потоки идут. Второе - та новая территория, где происходит натурализация и осуществляется подпитка новыми ресурсами. Таким образом, миграция осмысляется как ресурс, привозное сырье, которое необходимо приспособить к нуждам сообщества. В этой связи понятна точка зрения на Россию как на источник сырья. Закономерно, кстати, что статус России определен Берлинской встрече как страны присоединившейся, но не участвующей в Болонском процессе.

 

б) Научно-академическая мобильность –  свободное передвижение человеческого капитала на территории Европы – является инструментом создания единого образовательного пространства. Стандартизация и оценка качества высшего образования в единых терминах облегчает переброску, перекачивание ресурсов. Кроме того, эти ресурсы могут рассматриваться как инструмент защиты и повышения конкурентоспособности в противостоянии американским университетам.

 

Для европейцев - Болонская программа - способ усилить собственную привлекательность за счет концентрации образовательных ресурсов, во-первых, и за счет введения стандартов качества таким образом, чтобы получившие образование в американском университете были в менее выигрышном положении, чем получившие диплом европейского университета.

 2. В основе Болонского проекта лежит идея о существовании некоего идеального человека, предполагающая, что человек всю свою жизнь способен учиться и тем самым изменять свою профессиональную биографию. Идея life long learning - это идея образования, соразмерная всей протяженности жизни.

Предполагается, что сейчас цикл обновления - 7-8-10 лет, что связано со стремительностью интеллектуального и технологического обновления; он короче, чем физический период трудоспособной жизни.

Эта способность самопроектирования, доквалификации, переквалификации, сознательного изменения себя на протяжении трудовой жизни заложена в образовательной стратегии Болонской программы, предлагающей несколько выборов. Прозрачность и сопоставимость различных национальных систем образования позволяет, таким образом, расширить поле деятельности учреждений высшего профессионального образования (ВПО) и решать проблемы сотрудничества систем ВПО и отдельных вузов разных стран.

 Участие России в Болонском процессе, даже после присоединения к нему на Берлинской встрече в 2003 году, носит фрагментарный характер. На практике это означает, что российская система высшего образования пока не совместима с общеевропейской. Дипломы некоторых крупнейших вузов страны признаются за рубежом, но таких меньшинство. Несколько институтов в качестве эксперимента ввели у себя систему зачетных единиц трудоемкости (кредиты), облегчающую студентам перевод в европейские вузы, но массового распространения кредиты пока не получили. Дальше всего Россия продвинулась во внедрении двухступенчатой системы высшего образования (бакалавры и магистры у нас уже есть). Но и здесь масштабы эксперимента ограничиваются несколькими десятками вузов.

Представляется целесообразным определять цели участия России в Болонском процессе исходя из критериев экономической и политической целесообразности. Мы вошли в рынок, а рынок по своей основе - это конкурентные отношения, неравенство - его механизм. Но неравенство будет эффективно только тогда, когда каждый сохраняет шанс вырваться вперед. В рыночных экономиках развитых стран нет социальной отчужденности одних групп населения от других. У них работают механизмы равенства. И в первую очередь обеспечение равенства старта. Каждое нормальное заботящееся о себе общество, думает об этом равенстве старта, заботится, направляет ресурсы на то, чтобы максимально выровнять условия доступа к самому лучшему образованию для выходцев из разных слоев общества.

Болонский процесс порожден не проблемой того, как оградить свой рынок или завоевать рынок, он порожден осознанием того, что европейские государства проигрывают англосаксонской традиции высшего образования на мировом рынке труда, - вот в чем эта проблема.

Россию в качестве равноправного участника Болонского процесса в Европе не ждут. В первую очередь, Россия абсолютно не нужна как конкурент вновь присоединившимся странам не только на образовательных рынках, но и на рынках труда. В сложившейся ситуации есть три модели поведения: 1) подождать и начать попытку сколотить коалицию и коалицией присоединяться; 2) присоединиться безоговорочно; 3) присоединиться частично, то есть заявить о том, что мы вот эту часть принимаем, а эту не принимаем. Наиболее приемлемо для России – присоединиться, но внутри параллельно создать свое более жесткое ядро стандартов, которое позволит сохранить единое образовательное пространство России и фундаментальность нашего ВПО. Болонский процесс и Болонская Декларация этому никак не противоречит. Более жесткое ядро стандартов, которое как раз и формировало бы и закрепляло бы сложившуюся национальную традицию российского образования. Кажется, что это лучший ответ, который можно предложить.

Для того, чтобы отстаивать преимущества российской системы высшего образования есть все основания. Россия, несмотря на все разговоры о сдаче былых позиций, сохранила высокий уровень образования и может зарабатывать на нем приличные деньги. Но для того, чтобы привлекать студентов из других стран, наша система образования должна быть сопоставима с общеевропейской. Правда здесь возникает вопрос: зачем иностранцам платить за диплом, который признается только в России?

Наверное, все помнят, что мы и это проходили: в свое время у нас была такая практика, когда иностранцам, заканчивающим наши вузы, присваивали звание "магистра" именно потому, что иначе им не устроиться было на работу, когда они возвращались к себе домой. И получалась совершенно нелепая, парадоксальная ситуация, когда наш студент получал обыкновенный диплом, а иностранный - диплом "магистра", хотя они учились в точности по одной и той же программе. Вот это как раз то, чего не должно быть, если система прозрачна, сравнима и т.п.

Последняя образовательная ступень всегда у нас была аспирантура, которая завершается защитой кандидатской, которая в принципе с какими-то допусками совместима, сопоставима с "PhD". Но "PhD" там  - более образовательная, у нас - более научная: у нас первый год идет на сдачу кандидатского минимума, потом человек занимается наукой. В этом смысле есть содержательное расхождение между "PhD" и нашим "кандидатом наук".

Думается, что, рассуждая о вариантах нашего участия в Болонском процессе, следует исходить из следующих предпосылок:

1. Образование как инструмент нового равенства жизненно важно для сохранения целостности нашей страны.

2. От интеграции в образовательной сфере в первую очередь выиграют студенты и преподаватели ведущих российских вузов, которые определяют высокий уровень российского образования, а, в конечном счете — выиграет все общество, потому что от уровня образования зависит будущее нашей страны. Думать же, что если будет Болонский процесс, то все русские убегут из России, - это неуважение к своей собственной стране. Надо сделать так, чтобы люди не хотели уезжать.

 2. Единые требования дают равные возможности. Такой подход позволяет перейти к единым стандартам образования в школе, что будет означать равную для всех возможность учиться дальше.

 

3. Чем образование прозрачнее, чем оно понятнее с точки зрения единых критериев, тем лучше соединение работника с рабочим местом и тем рынок работает эффективнее.

 

4. В условиях глобализации рынка труда увеличиваются возможности мобильности для труда и капитала. Если нам нужны прямые иностранные инвестиции, они приходят сюда, и западный менеджер, который руководит каким-либо заводом или нефтяной компанией, образовавшейся в результате слияния, должен понимать цену российского диплома.

 

5. Российская высшая школа выгодно отличается фундаментальным характером образовательных программ. Для того чтобы использовать это преимущество и привлекать студентов из других стран, нам необходимо участвовать в построении общеевропейской системы.

6. Присоединение к Болонскому процессу, как, впрочем, и к любому другому, сразу ничего не дает - кроме головной боли и перестройки уже налаженного процесса. А работать придется много: чтобы извлечь преимущества из Болонского процесса, и правительству, и вузам придется отстаивать преимущества российского образования, отстаивать преимущества российских образовательных технологий, но также и менять программы обучения, которые категорически не совпадают с европейскими.

7. У российских вузов есть материальная заинтересованность в присоединении к Болонскому процессу. Они смогут поднять стоимость обучения. Ведь если будет спрос, если будет конкурс на платные места, то и стоимость будет повышаться. Если у абитуриента есть возможность получить лучшее образование, учиться у лучшего преподавателя, выехать по обмену в Европу и получить конвертируемый диплом, он выберет вуз, который это предоставит. И будет за эту возможность платить. А за счет повышения стоимости обучения на платном отделении вуз сможет привлекать молодых преподавателей, закупать современную технику и улучшать условия для бюджетников.

 

8. Болонский процесс создает базу для того, чтобы многократно увеличить мобильность студентов и преподавателей, для того, чтобы и те, и другие имели возможность хоть каждый семестр менять университет и страну. Может быть, для России, в которой финансовые возможности студентов и преподавателей ограниченны, сейчас эта возможность кажется бесполезной и даже экзотической. Но если мы живем не только сегодняшним днем, а еще и думаем о будущем, то просто обязаны создавать россиянам условия, при которых они смогут определенное время учиться и работать за рубежом, возвращаться в Россию с новыми знаниями и опытом.

 

9. Некоторые европейские страны уже отказываются признавать наши дипломы. Например, в 2001 году Чехия - первой из европейских государств - официально отказалась признавать российские государственные дипломы. И дело не в том, что в российских университетах готовят своих выпускников плохо, а в том, что на европейский рынок хлынул поток студентов негосударственных вузов, у которых дипломы оформлены как дипломы ведущих высших учебных заведений, а по уровню знаний существенно отличаются от стандартов этих ведущих вузов. Европейцам разобраться, какие дипломы хороши, а какие — нет, чрезвычайно трудно.

10. Процесс начался, и вузы, которые останутся на обочине, не смогут конкурировать с институтами, которые в него включились. Конечно, через год-два ничего не изменится, но через три-четыре года студенты предпочтут учиться по европейским стандартам, и у них будет такая возможность. Вся Европа движется в одном направлении, и если мы будем стоять в стороне, то так в стороне и останемся. А если хотим, чтобы особенности нашей системы высшего образования были учтены при построении общеевропейской, если хотим защитить свои интересы, то должны в этом, по крайней мере, участвовать.